«Непростая вышла жизнь, а прожить ее иначе не хотела бы», – говорит житель блакадного Ленинграда Лидия Краснова.
День снятия блокады Ленинграда для Лидии Красновой – особая дата. Она родилась в этом городе незадолго до начала Великой Отечественной войны. Пережила потерю близких. Ребенком была эвакуирована в детский дом под Ярославлем. После окончания ремесленного училища в Иваново молодого повара по распределению направили в студенческую столовую сельскохозяйственного института. С тех самых пор судьба Лидии Андриановны неразрывно связана с кинельской землей.
Блокадный Ленинград
Третьим, поздним ребенком, в семье была Лида. Многие отговаривали от поздних родов ее мать – Александру Алексеевну, но коренная ленинградка была неприступна в своем решении. Волею судьбы Лидия стала единственной выжившей из семьи в годы Великой Отечественной войны.
Когда началась война, Лиде было меньше двух лет. Ее 19-тилетний брат Анатолий отправился на фронт, и с тех пор о нем ничего неизвестно. Старшую 15-тилетнюю сестру Лилию отправили к родственникам в Калинин (ныне Тверь). Там она заболела дизентерией и умерла. Родители с маленькой Лидой на руках остались в Ленинграде. Голод не щадил тогда никого. В январе 1942 года умер отец, а в апреле не стало мамы: однажды она просто не вернулась с работы.
«Помню, хотя мне на тот момент было чуть больше двух лет, – рассказывает Лидия Андриановна, – как мама уходила на работу, оставляла мне завтрак, обед и ужин. Сама она, вероятно, оставалась голодной. Я, конечно, не могла удержаться – всегда съедала все за один присест и все равно не чувствовала сытости. Когда начиналась бомбежка, пряталась под пальто и пережидала налеты. Со слов моих теток, которые решили нас проведать, в доме они застали меня одну. Сколько я провела времени в одиночестве, никто не знает. Одна из них – Маруся – забрала меня к себе. Спустя какое-то время она умерла. Вторая тетя – Анна – работала в госпитале и не могла меня приютить. Тогда за буханку хлеба она наняла какого-то незнакомого мальчишку, который отвел меня к переправе на большую землю.
Собрали две баржи. Во время переправы между ними упала бомба, но повезло – все остались живы. Это было в июле 1942 года. Нас вывезли в Ярославскую область в детский дом №132. Там жизнь стала налаживаться. Было не так голодно. Там же мы и учились. А летом на Волгу ходили купаться. Надували наволочки, как пузырь, чтобы и на плаву хорошо держаться, и чтобы видно нас было издалека. Тогда и дед ко мне приезжал, забрать хотел из детдома, но не отдали, поскольку тот был набожным человеком. Да я и сама в Ленинград не очень хотела возвращаться. Помнила его шумным городом, а мне хотелось жить в тишине и на просторе».
Порядка десяти лет Лида провела в детском доме под Ярославлем, а затем ее перевели в другой детский дом – «Раёк». Он располагался в Калининской области в императорской усадьбе. В детском доме Лиду отыскала ее двоюродная сестра по отцовской линии – Нина Федоровна. Она сохранила и передала Лиде семейный фотоальбом и рассказала о родственниках.
«Это было очень ценно для меня, – делится Лидия Андриановна. – С тех пор мы наладили с ней крепкую связь, и я полюбила Ленинград всем сердцем».
На кинельской земле
Когда пришла пора определяться с профессией, Лидия выбрала поварское дело. Выпускницу детского дома направили в ремесленное училище в Иваново. В 1957 году по распределению она попала в Куйбышевскую область, в студенческую столовую посёлка Куйбышевского сельскохозяйственного института. Здесь она начала свой трудовой путь в мясном цехе, затем работала в булочной, в столовой при военной части. В общей сложности работе в общепите Лидия Андриановна посвятила 36 лет своей жизни, дослужившись до директора столовой.
Лидия всегда тянулась к знаниям, поэтому поступила на заочный факультет Московского торгового института. На сессии ездила в столицу.
«Было дело и до личной жизни, – рассказывает Лидия Андриановна. – Познакомилась с парнем по имени Николай. Он учился на мехфаке и увлекался фотоделом. Однажды он даже в газету на конкурс мою фотографию отправил, назвав работу «Здравствуй, весна!». Хорошие фотокарточки у него получались.
Он сделал мне предложение, но я решила повременить, ведь нужно было вуз окончить. В 1964 году мы поженились. Свадьба была в деревне Калманка Алексеевского района у мужа, так как он оттуда родом, а потом второй раз уже в Домашке отмечали. Шумно было, весело.
После института мужа по распределению направили в техникум в село Домашка. Там он преподавал механику, а спустя некоторое время поступил в аспирантуру, и мы вернулись в студенческий городок.
Непростая жизнь
Интересная история приключилась с моими родами. Мы с Николаем решили проведать родственников в Ленинграде и в Калинине. Когда возвращались домой, уже на подъезде к Куйбышеву мне стало плохо. В Сызрани меня сняли с поезда, и железнодорожная бригада доставила меня в больницу. Там я родила нашу дочку – Ларису. Через несколько дней нас благополучно отпустили домой.
Лариса росла творческой девочкой. Занималась в художественной школе. До сих пор храню ее работы в графике. С дочкой мы часто ездили в Ленинград. Так случилось, что в 1995 году Лариса погибла в автомобильной аварии. У нее остались двое детей – десятилетняя Люба и шестилетний Сергей. Растил их отец – Александр. Зять у меня удивительный. Каждый день звонит, о здоровье и делах моих спрашивает. С самой свадьбы мамой меня зовет.
Сейчас мои внуки уже взрослые. У Любы есть дочка Лиза. Навещает меня правнучка. Она тоже творческий ребенок. Увлекается рисованием. Не бросают меня родные – помогают и поддерживают во всем. Спасибо им большое. Соседка – Татьяна – тоже помогает и в гости приходит.
В 2007 году я осталась одна, муж Николай умер. Непростая вышла жизнь, а прожить ее иначе не хотела бы. Считаю, что люди, выжившие в блокаду, испытавшие все тяготы военного времени – люди с железной выдержкой, с закаленным характером. А еще очень важно не терять веру в доброе. Нужно быть оптимистом».
Елена Дрягина
