По итогам прошлого года Людмила Ивановна Филимонова признана лучшим социальным работником Кинельского района.
В социальном обслуживании она — с 1 сентября 2009 года. Для кого-то этот день стал началом нового учебного года, а для Людмилы Ивановны — началом новой жизни: ей предложили устроиться соцработником и сказали, что болезнь, которая так долго мучила, отступила. «Я в Грачёвке почти 40 лет живу. Работала дояркой, телятницей. Заболела сильно, - вспоминает Людмила Ивановна. – И вот как-то звонит наш фельдшер и говорит, чтобы я в больницу пришла. Я подумала, анализы, наверное, опять плохие. Иду, дрожу. А Нина Алексеевна мне сказала, что ставку соцработника в нашем селе открывают, посоветовала устроиться в ЦСО. «Ты, — говорит, — ответственная, старательная, у тебя получится». Она мне, оказывается, уже и семерых бабушек подобрала на обслуживание».
Людмила Ивановна, конечно, согласилась, ведь она всегда хотела помогать людям справиться с болезнью, ухаживать, заботиться. Поэтому после школы поступила в Похвистневское медучилище. Но доучиться там не смогла — тяжело заболел и слёг отец, ей пришлось вернуться домой, чтобы помогать маме.
Первые два года Людмила Ивановна была в Грачёвке единственным соцработником. Среди её подопечных — трое лежачих. Памперсов у них не было, машинок-автоматов — тоже, она стирала их пелёнки руками. Такая вот суровая проза жизни. Соцработники не могут позволить себе быть брезгливыми белоручками. Об их труде, о том, кем они становятся для старых, больных и немощных, принято говорять возвышенно и проникновенно. Но одно дело — красиво рассуждать о милосердии, а другое — творить его изо дня в день спокойно и мужественно, самоотверженно и без громких слов.
«Часто бывает, что и ночью звонят мои бабушки: мне плохо, приходи, пожалуйста, — рассказывает Людмила Ивановна. — Одна идти боюсь, мужа начинаю будить. Он ворчит, а я ему: пойдём, надо помочь, мы ведь тоже такими будем. Ему не хочется идти потому, что подолгу у бабушек бываем — пока скорую дождёмся, пока убедимся, что легче стало. Домой вернёмся — уснуть не можем, сон пропал. Муж говорит: избаловала ты их. Ну а что сделаешь? Я безотказная, вот и звонят.
Мне и сыновья часто помогали. 2010-й год жарким был, и мы со старшим сыном в пять утра ходили бабушкам картошку полоть. Участок, где 15 вёдер посажено, за три часа успевали прополоть. Огородных работ много бывает. Сейчас вот помидоры высаживаю. В выходной погожий денёк выдался, — зовут морковь полоть. До своего огорода руки ещё не дошли. Люди просят — как откажешь? Не могу я человека отказом обидеть. Вот, например, у нас в селе живут муж с женой, которым я все эти 13 лет помогаю бельё стирать. В доме у них — ни воды, ни слива. Бабушка на обычной машинке постирает бельё, а я около колодца полощу его. Зимой и осенью тяжело, конечно, но ещё трудней принести несколько вёдер в дом, а потом и вынести их. Руки-то болят у меня — полиартрит.
А в эти новогодние праздники у одной бабушки пожар в комнате случился ночью. Она каким-то чудом огонь потушила, но от дыма всё черным-черно было в доме. Три дня с утра до вечера я у неё отмывала, а муж вместо меня хлеб и продукты разносил, снег чистил другим бабушкам моим.
Но все эти физические трудности — пустяки. Морально бывает тяжелее. Ведь на соцработника пожилые люди все свои обиды и переживания обрушивают. Иногда такое услышишь, что сердце замирает. Из дома в дом чужие проблемы я не ношу, но держать всё это в себе, сохранять спокойствие, улыбаться бывает очень трудно. Рада, что удаётся это делать. Разве могу я злоупотребить доверием своих подопечных? Конечно, нет. У нас с ними полное взаимопонимание. Они уже так привыкли ко мне, что мой уход в отпуск — всегда проблема. Договариваемся как-то. Без помощи я их, конечно, не оставляю — работа у нас такая».
Татьяна Пахомова.
В социальном обслуживании она — с 1 сентября 2009 года. Для кого-то этот день стал началом нового учебного года, а для Людмилы Ивановны — началом новой жизни: ей предложили устроиться соцработником и сказали, что болезнь, которая так долго мучила, отступила. «Я в Грачёвке почти 40 лет живу. Работала дояркой, телятницей. Заболела сильно, - вспоминает Людмила Ивановна. – И вот как-то звонит наш фельдшер и говорит, чтобы я в больницу пришла. Я подумала, анализы, наверное, опять плохие. Иду, дрожу. А Нина Алексеевна мне сказала, что ставку соцработника в нашем селе открывают, посоветовала устроиться в ЦСО. «Ты, — говорит, — ответственная, старательная, у тебя получится». Она мне, оказывается, уже и семерых бабушек подобрала на обслуживание».
Людмила Ивановна, конечно, согласилась, ведь она всегда хотела помогать людям справиться с болезнью, ухаживать, заботиться. Поэтому после школы поступила в Похвистневское медучилище. Но доучиться там не смогла — тяжело заболел и слёг отец, ей пришлось вернуться домой, чтобы помогать маме.
Первые два года Людмила Ивановна была в Грачёвке единственным соцработником. Среди её подопечных — трое лежачих. Памперсов у них не было, машинок-автоматов — тоже, она стирала их пелёнки руками. Такая вот суровая проза жизни. Соцработники не могут позволить себе быть брезгливыми белоручками. Об их труде, о том, кем они становятся для старых, больных и немощных, принято говорять возвышенно и проникновенно. Но одно дело — красиво рассуждать о милосердии, а другое — творить его изо дня в день спокойно и мужественно, самоотверженно и без громких слов.
«Часто бывает, что и ночью звонят мои бабушки: мне плохо, приходи, пожалуйста, — рассказывает Людмила Ивановна. — Одна идти боюсь, мужа начинаю будить. Он ворчит, а я ему: пойдём, надо помочь, мы ведь тоже такими будем. Ему не хочется идти потому, что подолгу у бабушек бываем — пока скорую дождёмся, пока убедимся, что легче стало. Домой вернёмся — уснуть не можем, сон пропал. Муж говорит: избаловала ты их. Ну а что сделаешь? Я безотказная, вот и звонят.
Мне и сыновья часто помогали. 2010-й год жарким был, и мы со старшим сыном в пять утра ходили бабушкам картошку полоть. Участок, где 15 вёдер посажено, за три часа успевали прополоть. Огородных работ много бывает. Сейчас вот помидоры высаживаю. В выходной погожий денёк выдался, — зовут морковь полоть. До своего огорода руки ещё не дошли. Люди просят — как откажешь? Не могу я человека отказом обидеть. Вот, например, у нас в селе живут муж с женой, которым я все эти 13 лет помогаю бельё стирать. В доме у них — ни воды, ни слива. Бабушка на обычной машинке постирает бельё, а я около колодца полощу его. Зимой и осенью тяжело, конечно, но ещё трудней принести несколько вёдер в дом, а потом и вынести их. Руки-то болят у меня — полиартрит.
А в эти новогодние праздники у одной бабушки пожар в комнате случился ночью. Она каким-то чудом огонь потушила, но от дыма всё черным-черно было в доме. Три дня с утра до вечера я у неё отмывала, а муж вместо меня хлеб и продукты разносил, снег чистил другим бабушкам моим.
Но все эти физические трудности — пустяки. Морально бывает тяжелее. Ведь на соцработника пожилые люди все свои обиды и переживания обрушивают. Иногда такое услышишь, что сердце замирает. Из дома в дом чужие проблемы я не ношу, но держать всё это в себе, сохранять спокойствие, улыбаться бывает очень трудно. Рада, что удаётся это делать. Разве могу я злоупотребить доверием своих подопечных? Конечно, нет. У нас с ними полное взаимопонимание. Они уже так привыкли ко мне, что мой уход в отпуск — всегда проблема. Договариваемся как-то. Без помощи я их, конечно, не оставляю — работа у нас такая».
Татьяна Пахомова.