Село Красная Самарка — один из самых малых населённых пунктов Кинельского района. Официально сегодня здесь проживают всего 9 человек, лишь весной и летом местное население увеличивается сразу в несколько раз за счёт дачников.А ведь история у села богатейшая, её и по сей день хранит народное название села — Крепость. Здесь, что называется, на месте можно изучать историю Самарского края 18-19 веков. Не исключено, что проездом в Крепости мог быть и сам Александр Сергеевич Пушкин.

В судьбах Надежды Спицыной (Беловой), Веры Малаховой и Любови Комоловой (Азоркиной) село Красная Самарка (Крепость) занимает особое место — это их малая родина. Будучи совсем девчонками, они босиком обегали здесь все окрестности, до мелочей изучили ландшафт, флору и фауну близлежащих лесов и степей. А красоту этих мест навсегда запечатлели детской памятью в своём сердце. Надежда Спицына (Белова): «Сейчас наросли деревья, которые этот пейзаж закрывают, а в детстве мы часто сюда бегали, потому что с весны было очень много съестного и вкусного типа заливного лука, колокольчика, который можно было съесть, щавеля, мы все это набирали и приносили родителям — вкуснейшие пироги делали! Здесь мы бывали достаточно часто». Знавали девчонки и нынешнюю достопримечательность Крепости — местный родник, что бьёт на крутом склоне прямо из земли. Только вот Прохоровым, как сейчас, его не называли — тогда у крепостных он звался Гремячим. Надежда Спицына (Белова): «Мы его помним как Гремячий Ключ, и был он здесь всегда. Ещё на плане 1743 года он отмечен. Единственное, бил несколько ниже. Сейчас вот два стока у родника, а тогда один был — сильный такой, буквально бурлил, выбрасывая воду. Его слышно было от середины Самарки, если в тихую погоду». Интерес к истории своего рода и родного села в жизни Надежды Спицыной сыграл роль определяющую. Спустя годы она стала учителем истории, много лет работала директором Алакаевской школы, но история малой родины её никогда не отпускала. Уроженка Крепости, она всю жизнь по крупицам из самых разных источников собирала редкие и бесценные сведения. Именно Надежде Ивановне при помощи Татьяны Борисовны Теодорович, бывшего директора Дома-музея Ленина в селе Алакаевка, удалось добыть неслыханную редкость — копии военно-топографических карт Красносамарской крепости, датированные разными годами 18 века. Как раз родник Гремячий, отмеченный ещё на этих картах, и помог сориентироваться на нынешней местности и понять, где же была тогда расположена Красносамарская крепость, вторая после Алексеевской в череде крепостей Самарской укреплённой линии. Основанная в 1736 году, она заняла стратегически важное место — на пересечении сухопутных и водных дорог. Надежда Спицына (Белова): «Крепость почему была заложена здесь? Потому что вы сами видите — отсюда очень хорошо видны степи, по которым кочевали кочевники — это были башкиры, киргиз-кайсаки. Для того, чтобы видеть врага на расстоянии заранее, именно это место и было выбрано». Согласно картам, крепость изначально была многоугольной, вытянутой вдоль речного берега. С внешней стороны обнесена заплотом — стеной из брёвен, забранных в столбы. По углам ромбовидные выступы — бастионы для обстрела возможного противника. Внутри — всё, что позволяло служивым людям: драгунам, разъезжим казакам и ланд-милиции — осуществлять оборону. Штаб, казармы, канцелярия, кузницы, соляной амбар. Имелись цейхгаузы (оружейные склады), «магазеи» и церковь. Уклад жизни подобных крепостей подробно описан в повести Пушкина «Капитанская дочка». Как известно, изучая материалы о Пугачёвском восстании, он посещал уцелевшие бастионы, связанные между собой дорогами. Одним из пунктов, соединяющих такие отрезки пути из Самары в Оренбург, и была тогда Красносамарская крепость. Надежда Спицына (Белова): «И если Пушкин проезжал по крепостям, которые как раз были защитой от нападения кочевников, вполне вероятно, мог он проезжать и Красносамарскую крепость». Ответ на вопрос, почему крепость на высоком берегу Самары назвали Красносамарской, сегодня скрывают густые заросли на крутых склонах. Кое-где под травяным кровом виднеется  терракотово-красная известняковая галька. Именно она 282 года назад и окрасила не только местные берега, но и название крепости в огненно-красный цвет, указав на природную особенность данного места. Деревья и кустарники скрыли от глаз людских ещё одно знаковое для Крепости место — Старый мост. На первый взгляд, это овраг, густо поросший зеленью, а ведь именно здесь, на высоком валу, в 18 веке стояла нижняя стена крепости, а под ним вплоть до советских времён действовала оживлённая переправа на левый берег Самары — Старый мост. Даже когда моста здесь не стало, людская память долго хранила название этого места, будто указывая на его важное значение в прошлом. Надежда Спицына (Белова):«Моста как такового здесь уже не было, а вот чтобы обозначить, куда мы пошли купаться, мы говорили: «Мы пошли на Старый мост». А Новый мост построили ниже по течению, он и ныне есть». Название озера Киргизка, что появилось на месте старого русла Самары, тоже хранит свою историю. После Пугачёвского восстания, когда степняки перестали совершать набеги на территории Самарского Заволжья и стали здесь селиться, окрестности Крепости облюбовали киргиз-кайсаки. Поселились особняком, вблизи озера — отсюда и название — Киргизка. А вот о назначении многочисленных продолговатых ям в земле дотошным крепостным детям из поколения в поколение рассказывали родители. Надежда Спицына (Белова):«Это окраина Красной Самарки, Крепости по- старому, где проживали киргиз-кайсаки... Они жили в землянках достаточно большой глубины. Сверху эти углубления в земле покрывались накатом из брёвен. На брёвна насыпалась земля, глина и всё утрамбовывалось. Вот хорошо проглядываются очертания «трёхкомнатной квартиры»: выход, одна комната как прихожая, вторая и третья. Рядом видим — расположилось ещё одно жилище». В мирное время своё важное оборонительное значение Красносамарская крепость утратила, превратившись в поселение, где осели служивые и кочевые люди. В конце 19 — начале 20 века село насчитывало 128 дворов, а жителей — 668. В 1891 году в церковной сторожке открылась школа грамоты, позже на общественные средства было выстроено школьное здание. Вплоть до 60-х годов прошлого века школа в Крепости работала. Надежда Спицына (Белова): «Здесь, в середине села, стояла школа. Была она начальной, 4 класса. Здание школы — деревянное, отапливалось обычной голландкой, дровами. Школа была разделена на две части, во второй жила учительница. Этот бугорок — как раз то место, где стояла школа. Был небольшой палисадничек огороженный, там клёны росли, а вот и поросль тех самых клёнов и акаций».Вера Малахова:«До сих пор приезжаю сюда с трепетом и слезами. Всё вспоминается: детство, как мы здесь жили дружно, играли, как бегали босиком. Дождь пройдёт — земля тёплая-тёплая».  и поджигали. Ковыль быстро сгорал, а яйцо за это время успевало испечься. Вкусно было!» Столько травы, сколько в Крепости сегодня, никто и не помнит — птицы, скотины здесь всегда держали много, ей всё выщипывалось и вытаптывалось. А вот огородничали крепостные особо. Вода на горе — большая редкость, на всё село было три колодца. Поэтому капустники и огуречники устраивали рядом с водой, внизу, на берегах Самары. Причём поливать их, не разбирая, где чьи посадки, входило в обязанность местных ребятишек, благо летом на речке они бывали часто. Надо отметить, что к труду своих детей крепостные начинали привлекать с самых ранних лет, о чём спустя годы те вспоминают только с благодарностью. Вера Малахова: «Для нас это было всё в порядке вещей. Весной мы занимались огородами. В зиму всегда дрова заготавливали, всё это было с самых ранних пор. Вот у нас там колодец был, бадья огромная, а во мне роста тогда было 1 метр 10 см. Подпрыгиваю, а воду достаю — скотину поить надо. Скотины много было». До сих пор помню, как мама рассказывала случай — пришла домой, а свиней нет. Куда делись? Нигде нет. А вечером вернулись все: и взрослые хрюшки, и мелкие — через Самару переплыли и пришли домой, путешественники». В постсоветские времена, когда село насчитывало жилых домов уже меньше десятка, народная слава о нём выходила и за пределы области. До зимы 2004 года жила здесь целительницаЛошманкина Александра Власовна, а попросту баба Шура. Её домик стоит здесь и по сей день, а золотое сердце и природный дар до сих пор помнят люди. Её племянница, Любовь Степановна Комолова, в Крепость приезжала в гости именно к ней. Любовь Комолова: «Очень много людей к ней приезжали лечиться, очень много народу. Природный дар у неё был. Дар этот был у неё всегда. Просто времена были такие, что лучше было скрывать, но наши крепостные всё знали. Помню в детстве: у кого корова не разродилась, с телёнком что-то не так — всегда звали тётю Шуру. Помогала всем всегда, очень добрая была. Думаю, все жители Крепости ей были только благодарны. Тетя долго прожила, чуть-чуть до 94 лет не дожила. Всегда помогала людям» Надо отметить, что несмотря на полную труда и забот жизнь, среди крепостных долгожителей было немало. Анна Ивановна Азоркина — одна из них. Сегодня ей 91 год. По сей день вместе с дочерью трудится в огороде. Правда, вот в этом году, говорит, оплошала: вместо дынь огурцы посадила. Вспоминает, как вышла в 47-м году замуж в Крепость, с тех пор и живет здесь. На зиму только теперь к дочери уезжает. Анна Ивановна Азоркина: «Хорошая, большая деревня была. Вот этот порядок полный, следующий полный, и третий, и ещё там в конце. Ветряная мельница была, 3-4 амбара — зерно хранили, одно время даже птичник был. Колхоз был, совхоз, а теперь всё распалось. Жалко, большое село было и всё здесь было. За счёт того и живу, что в Крепость вот приезжаю. Всё хорошо, слава Богу, только годы бегут. Надо бы ещё пожить — ну, сколько отмерено». Так и Крепость — живёт сегодня, каждый день принимая благодарно и с радостью. Уроженцев встречает теплом родной земли, новых жителей привечает пейзажами и тишиной. Как родник Гремячий, бьющий из земли уже больше двух столетий, питает людей историей этих мест, связывая воедино времена и годы.

Татьяна Лямина.Фото Н.Лямина и из личного архива Н.И. Спицыной.